Через полчаса все молодое поколение рода Романовых на трясущихся ногах ковыляло в сторону выделенных кают для принятия водных процедур. Особенно быстро передвигались Мария с Варварой, которым Прохор «очень вовремя» напомнил о предстоящей фотосессии.

— И как мы краситься будем? — чуть не плача заявила Маша, демонстрируя воспитателю трясущиеся руки.

— А валькирии вам на что? — Прохор был неумолим. — На все про все у вас двадцать минут, волосы воздухом высушите. Затем дружно перемещаемся в отель, Людмила Александровна предупреждена.

— Ну, хоть так… — выдохнули сестры с облегчением.

***

Фотосессия проходила крайне пафосно — оцепление из гвардейцев Гримальди, моих дворцовых и охраны Стефании Бурбон, на дальних подступах еще одно кольцо из бодигардов Георга Виндзора. У самого Казино Монте-Карло тусовался малый свет в полном составе, а на Золотой площади скромно роптала толпа любопытствующих зевак, разглядывающих импровизированную выставку разноцветных байков двух фирм: Ducati и BMW, — а также представителей молодого поколения высшей аристократии, гордо вышагивающих в кожаной экипировке двух вышеозначенных концернов.

— Кристина, как я выгляжу? Может, губы поярче накрасить?.. Стеша, у тебя пудра далеко?.. Ева, может, молнию на курточках чуть больше расстегнуть?.. — Только и доносилось до нашего с молодыми людьми слуха.

Мужская половина «молодого поколения высшей аристократии» подобными вещами не заморачивалась, а обсуждала похождения англичанина, итальянца, немцев и арабов прошедшей ночью:

— Зря вы с нами в клуб не пошли, много пропустили, — с напускным превосходством вещал Георг. — Мы там бразильяночек под утро сняли, хороши были чертовки! А у вас как ночь прошла?

— Скучно и без грелок во весь рост, — отмахнулся я. — Зато выспались.

— Ничего, Алекс, — хлопнул меня по плечу Виндзор, — на Ибице спать вообще перестанете! Кстати, моя невеста отзвонилась, завтра, как мы и планировали, на острове будет все готово для нашего визита. — Он вздохнул. — Как же я вам завидую, молодые люди: мне-то при живой невесте особо не погулять, вот и приходится в Монако за двоих напрягаться…

— Смотри, Георг, — ухмыльнулся старший Гогенцоллерн, — не надорвись.

Сама фотосессия прошла стандартно — гламурный фотограф с двумя такими же припедренными помощниками расставили нас по местам, подсказали правильные позы и сделали несколько контрольных снимков. Самое интересное началось после: девушки потребовали показать им результат, указали на те свои недостатки, которые следовало скрыть при обработке, и взяли с фотографа-гламуреныша обещание, что публиковать снимки он будет только после того, как согласует со всеми принцессами финальный результат.

На этом наши мучения не закончились — малый свет, пользуясь случаем, потребовал сделать общую фотографию, что и было незамедлительно сделано. Уложились в какие-то скромные полчаса, и то под предлогом «солнце уходит, зайки мои», иначе бы горестным возгласам на русском «Я не накрасилась!» и «Почему меня никто не предупредил, я прическу не сделала!» не было конца.

— Ну что, все на яхту? — громко спросила Стефания, расстегивая с облегчением свою кожаную курточку с эмблемой BMW. — Все купальники с собой взяли?

Я же заметил, как после этих вопросов скривились стоявшие рядом со мной Мария с Варварой, и старшая сестра в сердцах сказала:

— Чтоб она утонула, эта яхта! Вместе с канатами и гимнастикой Гермеса!..

***

Как оказалось, Стефания вошла в наше положение и устроила не экскурсию по Лазурному берегу, а простую морскую прогулку вдоль живописного побережья, принадлежащего ее родной Франции. Но при этом Бурбон взяла с меня обещание, что по возвращении с Ибицы она все-таки проведет ту экскурсию, которую запланировала ранее.

— Если будет возможность, Стефания, обязательно, — кивнул я.

Так, развалившись на шезлонге и не особо горя желанием с кем-либо общаться, всю первую часть нашей прогулки я пытался поднять себе настроение с помощью открывавшихся великолепных видов, чистейшего, вкусного морского воздуха и бокала с ромом. Получалось у меня это откровенно плохо, но ситуация изменилась с заходом в очередную бухту.

— Лёха, подъем! — подскочил ко мне Сашка Петров. — Там для нас Стефания приготовила водные мотоциклы! Погоняем, как в детстве в Сочи?

— На этот раз, Шурка, я буду праздновать победу! — поддался я возбуждению своего друга.

Как оказалось, француженка арендовала целую бухту, в которой располагалась станция по прокату гидроциклов. Мало того, к нашим услугам был и ресторан, основной спецификой которого считались блюда из свежайших морепродуктов.

— Хоть и одна звезда, но Мишлен! — Уже на берегу вводила нас в курс дела явно довольная образовавшимся среди молодежи ажиотажем Стефания. — Понятно, что сейчас все приготовление блюд будет осуществляться под контролем моих поваров, но тем не менее… Молодые люди, вся бухта в вашем полном распоряжении!

Берег тут же опустел — молодежь на гидроциклах с приличествующими ситуации криками, врезаясь в волны и поднимая тучу брызг, рванула в открытое море. Азарт погони за Шуркой Петровым захватил и меня — эта насквозь творческая личность умудрялась ловко вкручиваться между волнами, обгоняя и меня, и всех остальных!

После этих своеобразных гонок к нашим услугам был предоставлен отличный песчаный пляж с баром, а там подоспел и поздний обед с великолепно приготовленными дарами моря…

— Стефания, если в следующую экскурсию мы заедем сюда, — пафосно вещал я, — то я на все согласный!

— Ловлю на слове, — француженка явно была довольна…

Недоволен был только я — на душе кошки от ноющей тоски скребутся, а приходится импортным принцессам комплименты без запинки и с выражением выдавать и улыбаться!

Сука ты, Алексей, а не матрос! Как есть самая настоящая сука!..

***

Как и планировалось, в восемь часов вечера мы были в Монако и, попрощавшись с остальными, пешком направились в приход к ожидавшему нас батюшке Вадиму.

— Ты как, сынка? — спросил у меня Прохор.

— Норма, — кивнул я.

— Эксцессов не будет?

— Не будет.

— Ты это… Если хочешь, поплачь в церкви, ничего постыдного в этом нет.

— Хорошо…

***

Как все прошло в приходе, я совершенно не запомнил — глаза ничего не видели из-за слез, ушли заложило уже ставшим привычным свистом, а грудь опять сдавило всепоглощающее чувство вины перед Викой…

— Не чокаясь… — Вот мы уже сидим в лобби-баре нашего отеля.

— Прохор, я на могиле Вики должен сейчас быть, а не в этом проклятом…

— Молчать! — зашипел он на меня. — Не забывай, что с нами Кристина! Имей уважение!

— Ничего страшного, Прохор Петрович, — сказала девушка на русском, — я все понимаю.

— Соберись, царевич, — на меня с укором смотрел Ваня Кузьмин. — Ты на войне, а на войне дозволяется отступать от подобных правил. Давай-ка, повторяй за мной:

— Отче наш, сущий на небесах!

— Отче наш… сущий на небесах…

— Да святится имя Твое…

— Да святится имя Твое… — и уже на автомате продолжил, пытаясь хоть в словах молитвы найти утешение: — Да приидет Царствие Твое;

да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.

Глава 11

На обеде в дворце Гримальди присутствовали все те же лица, что и в прошлый раз, но никто видимого беспокойства по поводу моего затянувшегося раздумья не проявлял, скорее наоборот, беседа за столом протекала гораздо оживленнее, чем во второй день нашего приезда в Монако, тем более общих тем для светской беседы накопилось достаточно много. Время для серьезного разговора наступило после десерта, а сигналом к началу послужил стук ножом князя Гримальди по бокалу с вином: