— Сядь, Камень, — рука Вани-Колдуна легла мне на плечо, я вздохнул и подчинился приказу. — Слушай меня внимательно и попытайся не сопротивляться… Сейчас ты расслабишься, постараешься ни о чем не думать и позволишь мне воспользоваться частью твоего сознания и силы… — Я почувствовал, как Иван тянется ко мне и попытался впустить его в себя. — Вместе мы станем гораздо сильнее… Ты познаешь, что такое Круг… Ощутишь всю мощь объединенного сознания… Молодец… Не сопротивляйся… Не думай, просто будь… Просто будь… Еще немного… Еще…

Голос Колдуна становился все глубже, насыщеннее и скоро занял всю вселенную по имени Алексей Романов…

Ослепительная вспышка!!!

И приходящее на уровне ощущений понимание, как именно работает Круг!

Но понимание не мое… чужое… Ванино… Нет, все-таки теперь уже мое!

Удар по сознанию от начавшей поступать огромными пластами лавины применимой в сложившейся ситуации специфической информации был так велик, что мне подурнело — подсознание просто не успевало обрабатывать информацию о не поддающемся исчислению количестве обликов, об их текущем состоянии, потенциале, опасности конкретно для меня и вариантах их дальнейшего использования в собственных целях.

Кое-как отстранившись от всего этого, как сделал пару недель назад в Москве при поисках покойной гниды Бирюкова, чтоб ему в аду сковородка без антипригарного покрытия досталась, я сосредоточился на вилле — все оставалось так же, как и было до вхождения в это состояние, только информация стала… более объемной и развернутой, чем когда-либо до этого. Подсознание уже послушно подсказывало вариант решения проблемы с господином Церингеном, предлагая действовать на сознание банкира через настройку на его доспех, как я делал во время правила.

С какой планеты эти швейцарцы? Или высокогорье так на их мозги и физиологию действует?

И, наконец, обратил внимание на Кузьмина, находящего в глубоком трансе и ощущавшегося некой частью меня самого — именно это объединение даже не сознаний, а в основном ментальной силы и объясняло мои возросшие возможности. Как у меня это получилось, и почему в трансе он, а не я, разбираться с Ванюшей будем потом, а сейчас пришло время заняться черным банкиром.

Наплевать на сознание клиента… Искать резонанс с доспехом… Есть!.. А вот и до сознания через доспех достучались…

***

— Господин Зверь, клиент готов к употреблению, — произнес рывком поднявшийся на ноги Алексей глубоким, пробирающим до мурашек голосом. — Кто проведет допрос?

Участвующим в операции и так было не по себе последнюю пару минут от всех этих волн силы, расходящихся кругами от Романова и Кузьмина. Особенно доставалось двум великим князьям, держащим швейцарца за плечи, но они стоически терпели.

— Господин Атлант проведет допрос, — ответил напрягшийся Белобородов и щелкнул пальцами, указывая морякам, чтобы те помогли подойти к так и продолжавшему сидеть на клумбе Нарышкину, имевшему озвученный позывной.

— Не торопитесь, господин Атлант, — улыбнулся Алексей, продолжая говорить все тем же глубоким голосом, — спешить нам некуда, ситуация под нашим полным контролем. Господин Зверь, распорядитесь, чтобы среди вещей коллег господина Атланта нашли заветную видеокамеру и проверили ее работоспособность. — И снова щелчок пальцами. — А пока коллеги возятся с камерой, господин Зверь, наберите-ка французов, пусть нам микроавтобус оперативно подгонят. — Заметив нерешительность Белобородова, Алексей усмехнулся. — Наша сухопутная группа не способна самостоятельно передвигаться, даже за руль некого посадить, а на катер их тащить считаю нецелесообразным.

Белобородов кивнул, достал телефон и отошел в сторонку, а моряки уже ставили перед кое-как устроившимся на брусчатке Нарышкиным камеру на треноге.

— Итак, господа, начнем, помолясь! Камера! Мотор! Поехали!

Допрос длился больше десяти минут, швейцарец отвечал на поставленные вопросы охотно и обстоятельно, но в его голосе чувствовалось что-то механическое, а отсутствие хоть тени эмоций создавало у окружающих ощущение присутствия на сеансе у чревовещателя. Помог Церинген разобраться и со своим ноутбуком, который теперь бережно прижимал к груди Нарышкин.

— Мы закончили, Камень, — сообщил наконец он. — Господин Церинген с лихвой компенсировал тот ущерб, который он нанес Российской империи.

— Очень рад, Атлант, — кивнул Алексей. — Зверь, что с клиентом делаем? А то французы на подходе, не хотелось бы заставлять их ждать.

— Передаем через банкира послание остальным господам швейцарцам, — хмыкнул тот, — и отваливаем.

К Белобородову подошел один из моряков и протянул гнутый металлический предмет. Через тридцать секунд в руках у Прохора светилось красным большое клеймо в виде двуглавого орла, а сам воспитатель скомандовал:

— Молчун, Зоркий, держите клиента сильнее и заткните ему рот.

— Клиент будет молчать, — сообщил Алексей и повернулся к сестрам. — Быстро отвернулись!

Послышалось шипение без всякого крика или хотя бы всхлипа, и запах паленой кожи поплыл по патио.

— Закругляемся, — скомандовал Белобородов. — Камень, как будем до места добираться?

— Моряки на катере, остальные на машинах. Старый, до встречи на яхте…

Глава 10

Французы не «подкачали» и пригнали микроавтобус. Вдобавок к этому на некотором отдалении мы заметили полицейскую машину в полной «боевой» раскраске.

— Не будет лишним? — нейтральным тоном поинтересовался Прохор у Дюбуа, который тоже соизволил приехать в составе французской «эвакуационной» команды.

— Не будет, — кивнул тот, — это во избежание разных там неожиданностей.

— Вот и чудно…

Выходить из этого моего состояния изменённого сознания я пока не решился — мало ли какие неожиданности могут с нами произойти по дороге в Монако — и продолжал отслеживать текущую ситуацию, которая пока не предвещала нам ничего плохого. Кузьмин как находился в трансе, так и продолжал в нём пребывать, а заботу о нём взяли на себя Николай с Александром, которые и разместили колдуна на заднем сиденье микроавтобуса, усевшись рядом. «Сухопутная» группа в салон переместилась при помощи морячков, и сейчас, судя по моим ощущениям, продолжала напряженно отслеживать действия уже французов и даже в таком состоянии была готова к адекватному ответу на враждебные поползновения лягушатников, если таковые последуют. Напряженные Мария с Варварой уселись ближе к водителю, но настроены были решительно, хоть и с изрядной долей испуга.

— Вперёд, любезный, — скомандовал воспитатель водителю на английском и захлопнул дверь перед самым носом Бланзака, не отрывающего взгляда от ноутбука, который из последних сил прижимал к груди Нарышкин. Когда мы уже тронулись, Прохор оглядел нас и выдал: — Не расслабляемся, бойцы, нам ещё до дома добираться, — и перевёл взгляд на Нарышкина, одновременно доставая из внутреннего кармана какое-то устройство и нажимая на нем кнопку. — Атлант, ты заметил жадные взгляды нашего французского коллеги, бросаемые в сторону этого заветного девайса?

— Заметил, конечно, — поморщился тот. — Я бы на его месте ещё и не так смотрел.

— Если тебе интересно моё мнение, твое превосходительство, — протянул воспитатель демонстративно равнодушным тоном, — то за подставу с этими сигнальными ракетами я бы с французиками поделился только той информацией, о которой была прямая договорённость. Бонусы в виде инфы на жестких дисках бука им явно не положены по сроку службы.

— Ты уверен, что?.. — Нарышкин вяло махнул рукой в неопределённом жесте.

— Уверен, — твёрдо кивнул Прохор. — Но перед общением с французами нам с тобой об этом вопиющем факте следует доложить вышестоящему командованию, пусть они лоб морщат и обозначают нам генеральную линию поведения с временными союзниками.

— Так и поступим, — согласился генерал.

А Прохор уже смотрел в мою сторону: