— Аня, ты отлично справилась! — настала и моя очередь хвалить нашу «гламурную» журналистку за первый размещенный в паутине репортаж из Монако. — Только вот опять я у тебя вышел если не героем, то… молодым человеком на жутком таком пафосе. И Николай с Александром такими же мажорами представлены.

— Анечка — молодец! — безапелляционно заявила довольная Мария, которой вместе с Варварой этого самого жуткого пафоса в статье досталось чуть меньше, а вот фотографий — гораздо больше. — Все красоты Монако расписала и фоточки вставила! А как наша звезда журналистики Еву, Кристину и Стефанию российской публике представила! И молодых людей тоже!

Указанные импортные принцы и принцессы довольно заулыбались, дружно попросили срочного разрешения у Шереметьевой на перевод статьи на их родные языки для размещения уже на своих ресурсах и даже намекнули, что готовы дать Анне более развернутые интервью. Девушка сделала вид, что очень смущена, но при этом с хитрой улыбкой заявила, что ловит их всех на слове.

— Можем прямо после обеда приступить, Анна, — улыбался старший Гогенцоллерн. — Или чуть позже, когда накупаемся.

— Хорошо, Вилли, — кивнула довольная Шереметьева. — Как вам с Фрицем будет удобно.

— Потом я, — это был Виндзор.

— Затем мы, — не отставали Диаб с Заидом, которые ранее передали Анне флешку с фотографиями своей яхты, за что меня девушка уже поблагодарила.

— А со мной можешь поговорить, Анна, когда тебе будет удобно, — Джузеппе не стал лезть в очередь, решив сыграть в джентльмена. — Я всегда к твоим услугам.

— Вот же!.. — хмыкнул Вилли. — Где наше воспитание? Анна, прости! Мы все в твоем полном распоряжении.

— Благодарю, ваши высочества! — девушка, обряженная в красный раздельный купальник, изобразила изящный книксен. — Я обязательно воспользуюсь этой возможностью.

Дальше пошли поздравления Шереметьевой от малого света, полный список молодых людей из которого Анна, во избежание обид, не забыла разместить в конце статьи. Когда первый ажиотаж спал, меня из компании итальянца, британца, немцев, арабов и Николая с Александром, с которыми мы обсуждали предстоящую поездку на Ибицу, «отпросила» Мария:

— Леша, Ева с Кристиной предлагают Ане написать отдельный репортаж о модных бутиках Монако, а мы с Варей, Наташей Долгорукой, Ингой Юсуповой, Женей Демидовой и Тамарой Хачатурян будем описывать наши сугубо положительные впечатления. Естественно, свое мнение выскажет и Стефания. Ты же не против?

— Фоточки «эксперток» будут прилагаться? — не удержался от улыбки я.

— В больших количествах, — с довольным видом кивнула сестра.

— А остальные девушки из малого света не обидятся?

— Они все понимают и если обидятся, то самую малость.

— Может, вы Голицыну в этот список включите, так сказать, по старой памяти? А то они с Татищевым так своей игрой в любовь увлеклись, что из общей компании совсем выпали.

— Включим.

— И еще одно условие, Машенька: пусть мнение нашей гламурной журналистки в статье тоже присутствует, как и ее фотографии, тем более она печатается под псевдонимом, а то она из природной скромности про себя благополучно забудет.

— Все-таки заботишься ты о Аньке, — хитро прищурилась сестра. — Молодец, твоя будущая супруга должна мелькать на страницах светской хроники как можно чаще!

— Я не забочусь об Анне, Машенька, — чуть покривился я, — а исправляю ошибки ее лучших подружек, которые ради удовлетворения собственного ЧСВ готовы забыть, кто именно предоставляет им эту возможность.

— Царственная бабушка в своих выводах точно не ошиблась, — показательно вздохнула она, — обостренное чувство справедливости у нашего Лешеньки имеет не только разрушительную сторону, в том числе и для него самого, но и созидательную, — Мария фыркнула. — Спасибо, братик, что указал на наши просчеты и ошибки, все исправим — будет у нас красотка Шереметьева со своей роскошной фигурой звездой отечественного глянца.

— Очень на это надеюсь, сестренка…

***

— Тамара, посмотри, как Фриц вокруг Ленки скачет. — Демидова взглядом указала Хачатурян на немца, который как раз принес Панцулае очередной бокал с коктейлем.

— Завидуешь? — Тамара поправила солнцезащитные очки и снова откинулась на лежак.

— Есть немного, — вздохнула Евгения, продолжая сидеть на шезлонге. — Как этот проклятый Романов появился, у меня с верными обожателями совсем все плохо стало, Алексей всех распугал. Даже коктейль никто не принесет! Не поухаживает за бедной девушкой! Прости, но твой Сандро не в счет…

— Ты ж сама на Романова прыгнула, — хмыкнула Хачатурян, — вот и пожинай плоды своих амбиций.

— А высочества эти все! — Демидова как будто не слышала подружку. — Диаб с Заидом от задней точки Шереметьевой взгляд оторвать не могут, Джузи продолжает тихонько сохнуть по Стефании, Фриц с Ленкой амуры крутит, а Вилли с Георгом демонстративно обходят меня стороной. Тамарка, что за ерунда творится? Почему хотя бы эти два известных на всю Европу донжуана не проявляют ко мне никакого, даже спортивного интереса? Так не должно быть! Просто сюрреализм какой-то!!!

— Господи, Женька, — улыбалась под очками Хачатурян, — только не психуй и говори потише. Ты же сама уже озвучила причину.

— Неужели опять Романов виноват?.. — Демидова совсем расстроилась.

— А кто еще? — Тамара вздохнула, уселась на своем шезлонге и посмотрела в сторону «высочеств», которые в компании молодых людей из малого света как раз развлекали себя тем, что разными способами дружно прыгали в море с фальшборта яхты. — Зачем Вилли и Георгу портить отношения с Алексеем из-за какой-то, уж извини, молодой девки?

— Ты хочешь сказать?.. — лицо Демидовой посветлело.

— Правильно говорят, со стороны виднее, — хмыкнула Хачатурян. — А теперь быстро соберись, выпрямилась, чтоб грудь торчала, натяни самую очаровательную из своих улыбок и шагай на своих высоченных каблах до бара походкой «от бедра». Мне, если что, «Маргариту» там зацепи.

— Тамара!..

— В «Маргариту» пусть бармен зонтик воткнет, чтоб как в лучших домах, — добавила та, лениво махнув рукой. — А Романов твой никуда не денется с подводной лодки, Женька, еще не такие у твоих ног валялись.

***

И опять эта ничем не примечательная каюта со спецсвязью, возле которой была самая чистая палуба на всей яхте — два сменяющихся «матросика» возле этой каюты только и делали, что «терлись» со швабрами. И опять разговор с отцом, при котором в этот раз присутствовал Прохор.

— Да, Маша с Варей ведут себя хорошо, Коля с Сашей тоже, как и вся остальная молодежь.

— Как с принцами отношения складываются? — родитель продолжал задавать ничего не значащие вопросы, которые мы с ним могли обсудить и по обычному телефону.

— Нормально.

— А про роман Панцулаи с Гогенцоллерном почему не упоминаешь?

Я многозначительно посмотрел на ухмыляющегося воспитателя и поморщился:

— Фриц у меня разрешения испросил и обещал, что все будет в рамках приличий.

— Сынок, это он тебе сам пообещал, или ты с него это обещание потребовал?

— Ну, фактически я потребовал.

— Отлично! — повеселел голос родителя. — Запретный плод сладок. Больше в отношения Панцулаи и Гогенцоллерна не вмешивайся, пусть у них все идет своим чередом, а там видно будет.

— Ты что, хочешь Лену под Фрица подложить? — возбудился я.

— Желательно с последующей беременностью и рождением на территории Российской империи милого такого маленького Гогенцоллерна.

— Отец!

— Я сказал, не вмешивайся! — рявкнул родитель, чей голос сейчас очень напоминал рык царственного деда. — Грех представившейся возможностью не воспользоваться! Эту «тему» я передам твоей бабушке, а она действовать будет через свою Люду. Ну, Людмилу Александровну… Людмила женщина умная и опытная, найдет для твоей Панцулаи правильные слова. — И после небольшой паузы родитель поинтересовался: — Чего молчишь?